 |
Мемориальная доска на стене ОМУ |
Улица Канатная. Очень длинная. Начинается от Карантиного спуска в порт и дальше уходит вглубь города, минуя железнодорожный вокзал. Много разного происходило на этой улице.
Кроме салона "Кошкин дом" много чего интересного происходило на этой улице.
Например целых три года на учебу по ней бегал молодой человек, которого впоследствии назовут человеком №1. В оценке его деятельности мнения полярно разделятся - от восхищения до ненависти.
Им был Александр Маринеско, учившийся в Морском техникуме с 1930 по 1933 года.
Прошлое из истории мореходов.
1 июля 1898 при Одесском коммерческом училище был открыт класс торгового мореплавания, который в 1901 году был преобразован в Одесское училище торгового мореплавания с 3-летним сроком обучения. В училище преподавались: русский язык, словесность, иностранные языки, физика, математика, навигация с лоцией, мореходная астрономия, пароходная механика, физическая география, законоведение, судовая гигиена, коммерция и товароведение с элементарными сведениями по полит, экономии, бухгалтерии, коммерческой географии и товароведению. Обязательным было прохождение морской практики.
Вскоре специально для них было построено красивое 3-х этажное здание. Оно размещалось на углу Канатной улицы и Карантинного спуска в порт. В этом здании в левом крыле сначала жили преподаватели, а в правом учились немногочисленные будущие мореплаватели.
Это было привилегированное учебное заведение, моряки тогда высшего образования не получали. Как мне рассказывал механик Борейко, с которым я некоторое время работал в порту в одной смене, ученики Классов на занятия приезжали на пролётках. Этого себе позволить только обеспеченный человек. На ногах у будущих мореходов были сапоги с короткими голенищами, плечи покрывала черная накидка на белой шёлковой подкладке, а на голове чернела или белела, в зависимости от времени года, морская форменная фуражка.
Однако Ю.С. Воробьёва пишет, что в "Положении о мореходных классах" от 27 июня 1867 года предусматривалось возможность получения необходимых знаний лицами всех сословий и обучение было бесплатным. Это не совсем согласуется с тем, о чём мне рассказывал Борейко. Но поскольку Одесские классы были высшего, третьего разряда, то свидетельство моего бывшего коллеги может быть правдоподобно.
В Одесских классах, которое с 1902 года стало мореходным училищем дальнего плавания, учащимся, например, судоводительской специальности изучались следующие предметы: русский язык, словесность, иностранные языки, физика, математика, навигация с лоцией, мореходная астрономия, пароходная механика, физическая география, законоведение, судовая гигиена, коммерция и товароведение с элементарными сведениями по политическойэкономике, экономике, бухгалтерии, коммерческой географии. Учащиеся судомеханического отделения изучали дисциплины, необходимые для подготовки судовых механиков-паровиков.
В больших аудиториях, лабораториях, просторных коридорах здания полы были выложены превосходным паркетом, а стены обшиты дубовыми панелями. Естественный свет проникал во все учебные помещения и коридоры через огромные окна. Поэтому и светлые коридоры, и просторные учебные классы с двустворчатыми высокими дубовыми дверями -всё это выглядело великолепно.
После революции в этом здании разместился Морской техникум. Его до войны закончили многие потом именитые моряки и руководители морских организаций.
Во время немецко-румынской оккупации Одессы в здании морского техникума румыны открыли «Шкуале де марине коммерчиале» - морское заведение, которое готовило только судоводителей и судомехаников. Может быть, благодаря этому, большая часть оборудования морского техникума после освобождения Одессы сохранилась. Например, в лаборатории электротехники сохранились ещё старинные вольтметры и амперметры времён классов торгового мореплавания.
5 марта 1944 года Государственный комитет обороны (ГКО) Советского Союза принял постановление о создании в системе морского флота закрытых полувоенных высших и средних учебных заведений. Этот день до дня смерти Сталина считался праздничным и назывался Днём мореходных училищ. В этот день после занятий была отменена самоподготовка и разрешалось увольнение курсантов.
К сожалению училище не имеет собственного сайта и информацию о нем нарыть не так уж и легко. Такое впечатление, что живут-выживают сегодняшним, а точнее вчерашним днем. Редкие воспоминания бывших курсантов. И практически нет цельного исследования истории училища, которому в этом году случилось аж 111 лет.
Странно все это. Не верю, что нет людей накопивших сведения о людях и событиях училища. Но где это найти?
Курсант (из воспоминаний Владимира Шиф)
И вот в этот жаркий августовский день я подошёл к настежь раскрытой массивной с инкрустациями двери с ярко блестевшей длинной фигурной медной ручкой. Вошёл и сразу попал в прохладу парадного вестибюля, откуда на второй этаж вели белые мраморные ступени так называемого парадного трапа. Справа сразу у входа за массивной балюстрадой была узкая площадка, с висевшей там ярко надраенной судовой рындой - корабельным колоколом. Через каждые полчаса вахтенный курсант перекладывал винтовку в левую руку и правой отбивал одинарные (половина часа) или двойные (полный час) склянки.
Для допуска к заседанию мандатной комиссии я должен был повторно пройти медицинскую комиссию, потому что не привёз из Ростова соответствующую справку. Через несколько дней состоялось заседание мандатной комиссии. Абитуриенты в ожидании вызова сидели на ступенях пролёта широкой мраморной лестницы между вторым и третьим этажами главного трапа напротив входа в Актовый зал. . На главном трапе курсантам запрещалось не только сидеть на ступенях, но и ходить по нему без дела. - Но в этот день на нарушение этикета дежурный офицер внимания не обращал, может быть, сочувствовал волнениям поступавших.
Вызывали по одному. Комиссия во главе с начальником училища, степенным "морским волком" Владимиром Кузьмичём Захаровым работала неспеша. Начальник отделения Г.Г. Подзолов зачитывал анкетные данные, результаты вступительных экзаменов и медкомиссии. Потом поступающему задавали различные вопросы, а затем без объявления результатов его отпускали и приглашали следующего.
Меня вызвали почти последним, фамилия то начинается на букву "Ш". Я так намаялся от многочасового ожидания, что даже не запомнил, какие вопросы мне задавали. В Ростовском помню: Почему я, работавший некоторое время киномехаником, поступаю на судоводительское отделение, когда мне должно было быть ближе судомеханическое?
После мандатной комиссии я возвращался домой, как обычно, по Сабанееву мосту, когда встретил своего бывшего одноклассника по 43 школе Толю Бабича. Он поинтересовался, как я живу, и сказал, что сегодня вечером собираются ребята нашего класса, он перечислил их, и будут девочки из 37 школы. "Может быть Ита будет" - обрадовано подумал я и тут же вспомнил, что мне не во что одеться. На ногах какие-то раздолбанные туфли-опорки, застиранная зелёная с белыми точками трикотажная футболка. Я сослался на то, что поступаю в мореходку, и отказался.
Через несколько дней на училищной доске объявлений был вывешен приказ начальника училища о зачислении нового набора по специальностям и постановке на все виды довольствия. Я нашёл свою фамилию и узнал, что зачислен в 1-ый взвод 7 роты эксплуатационной специальности, и должен прибыть в училище 31 августа, но перед этим необходимо было пройти дезинфекцию на дезинфекционной станции, которая находилась в начале Старопортофранковской. (Комсомольской) улицы. У курсантов это заведение кратко называлась «вошебойка».
В вошебойке надо было помыться, а носильные вещи сдать на прожарку, чтобы не занести вшей в коллектив, В результате получал необходимую для училища справку. Кроме того, следовало остричь голову наголо. Это было очень неприятное мероприятие, потому что немодно и некрасиво было ходить с наголо остриженной головой. Не знаю, насколько были эффективны эти мероприятия, но завшивленности за всё время моего пребывания в училище не наблюдалось.
Утром 31 августа 1948 года нас, наголо остриженных новичков построил в две шнрннги командир 7-ой роты худощавый с приятным лицом капитан-лейтенант Строчков. В роте было два взвода, 60 совершенно разных человек из разных городов, разного возраста и уже накопленного жизненного опыта. Во втором взводе основную часть составляли выпускники недавно расформированной Одесской Школы юнг, которые имели выпускной балл не менее четырёх с половиной.. Командир роты представил нам старшину роты Карпинского и помощника командира нашего взвода- Сорокоумова.
Старшине роты, помощнику командира взвода (помкомвзвод) и командирам отделений разрешили сохранить на голове короткий валос.
Гена Карпинский был демобилизован из армии. Старшиной роты он пробыл недолго, так как не имел командирских навыков и часто убегал в самовольную отлучку домой, тем более, что дом его был рядом, в начале Канатной, После окончания института, когда я пришёл в Одесский порт, я встретил там Гену на должности сменного диспетчера 1-го района. Гена был воспитанным парнем. Таким же оказался Володя Сорокоумов. На втором курсе Володя тайком поступил в вечернюю школу и учился в ней параллельно. Он хотел получить Аттестат зрелости и поступить в высшее закрытое учебное заведение, использовав мореходку, чтобы пока питаться и жить.
Ему и ещё нескольким ребятам из нашей роты для посещения уроков в вечерней школе приходилось пропускать коллективные самостоятельные подготовки и ужины. За систематические пропуски Сорокоумова сначала отстранили от должности помкомвзвода, а затем и вовсе отчислили. Больше я его никогда не встречал, как и его красивую сестру -пловчиху нашего возраста. Она одно время жила во втором номере по Преображенской, рядом с моим домом.
Нас повели к вещевому складу. Несколько ступеней вниз вели в полуподвальное помещение- Слева находилась сапожная мастерская, а чуть поодаль справа-котельная. Потом коридор резко поворачивал на 90 градусов и у входа в стоповую, именуемую на флоте камбузом, находились две комнаты вещевого склада.
Из окна, прорезанного в двери склада, я получил длинные синие хлопчатобумажные брюки флотского образца, форменную синюю рубаху-голландку, называемой в сочетании с брюками робой, то есть рабочее обмундирование. К рубахе пристёгивался на пуговицах форменный воротник-гюйс синего цвета, на котором нечётко выделялись по контуру три белые полоски с грязно синеватым отливом- На голову полагалась бескозырка из чёрной грубой шести, но пока без ленточки. Такими же чёрными, как головной убор, были два больших и грубых ботинка, называемых на курсантском языке сокращённо гэдэ. Что означает это сокращение, я расшифровывать не стану В однообразной новой синей робе и наголо остриженные мы стали похожи друг на друга, отличаясь только ростом и комплекцией.
После обеда нас повели в экипаж, его два здания находились в Лермонтовском переулке. Кубрики, т.е. комнаты 7-ой роты частично занимали 2-ой этаж в доме № 9. Койки, как и в Ростове, были двухъярусные, в каждом кубрике размещалось человек 15, Но это было, на мой взгляд, лучше, чем в дальнейшем построенный для училища экипаж на Канатной 42. Там личный состав каждой роты, то есть. 60 человек размещались в одной большой комнате-зале. Правда, койки были одноярусные
Я занял нижнюю койку, а Володя Малинкин -верхнюю. Володя после окончания училища уехал в Херсон и объявился в Одессе через много лет, когда я уже работал в училище. Учился он в мореходке средне, потом увлёкся хором и танцами, чечеткой, которая официально оказывается называется степом, а тогда в борьбе против эасилия иностранных слов в русском языке именовалась ритмическим танцем, У него на 3-ьем курсе появилась миленькая подружка, с которой он танцевал на танцевальных вечерах а училище.
В Херсоне, где Володя хорошо продвигался по службе, женился, получил отдельную квартиру, вырастил двух дочерей,. Он сам подготовил их к поступлению в институт, и сам поступил туда вместе с ними, когда ему уже было за 40. Когда я был у него в гостях в 1973 году, то с удовольствием отмечал, что он пользуется в коллективе сотрудников искренним авторитетом. Володя рано перенёс инфаркт, но активно продолжал работать и был полн энергии.
Мы пошли к кастелянше получать постельные принадлежности, потом заправляли койки. Пора было идти снова строем из экипажа в учебный корпус на ужин В дальнейшем такие переходы мы совершали дважды в день. После ужина одесситов отпустили до утра отнести домой свои гражданские вещи и взять всё необходимое. Я побежал домой в новой, синей робе, в бескозырке без ленточки, как у русских солдат в Крымскую войну, и огромных башмаках.
Дома я демонстрировал флотские брюки, которые имеют не ширинку, как обычные, а откидной клапан, гюйс и рассказывал о первых впечатлениях- Мама слушала и смотрела на меня с тоской, видно не о таком учебном заведении для меня она мечтала
Итак я поступил в учебное заведение, которое сыграло огромную роль в моей дальнейшей жизни. Но кто мог это предвидеть?
2.. ПЕРВОКУРСНИК
На следующий день я "прибыл" в экипаж в Лермонтовском переулке 9 к подъёму, к 7 часам. В 7.30 все курсанты поротно во главе с училищным оркестром начали переход в учебный корпус на Канатную. Впереди дирижёр, чуть прихрамывающий Янус. Все курсанты старших курсов в белых форменках и белых бескозырках. Замыкала длинный строй ещё пока рыхлая масса нового набора.
Оркестр играл марши, ярко начищенные трубы блестели в лучах утреннего солнца. Мы прошли по улице Белинского, потом повернули на Успенскую и снова повернули на Канатную. Прохожие на тротуарах останавливались, чтобы посмотреть на будущих моряков. К 8-ми часам колонна уже находилась во дворе училища, где каждая рота имела на плацу свое определённое место. Роты замерли в ожидании. Ещё несколько минут абсолютной тишины, раздаются 4 сдвоенные склянки, что означает 8 часов. Раздаётся команда дежурного офицера: " Училище! Равняйсь! Смирно! Флаг поднять! " Красное полотнище медленно ползёт вверх, на мгновение замирает у конца флагштока, у клотика, чтобы вобрать в себя утренний ветерок, и затрепетать. Снова звучит команда: "Вольно! Первой смене по-ротно строем на завтрак, остальным разойтись! "
Первая смена ныряет в полуподвал, а оставшиеся курсанты второй смены, разбредаются, кто по двору покурить, а кто направляется в учебные аудитории.
Столовая, как я уже рассказывал, находилась в полуподвальном помещении как раз там, где, начиная с 60-ых годов, размещались кабинеты и лаборатории специальных дисциплин механизаторской специальности. Размеры столовой не позволяли всем курсантам есть одновременно, поэтому и ели в 2 смены. Стол нашей роты стоял первым при входе во второй зал, где потом была моя лаборатория электрооборудования подъёмно-транспортных машин.
Через много лет, когда я вёл там занятия, я иногда вспоминал тот далёкий первый сентябрьский день 1948 года.
Взвод состоял из двух отделений. Одно отделение занимало места с одной стороны длинного стола, а второе с другой. Курсанты взвода гуськом проходили на свои места за столом и по команде садились. Есть надо было быстро, чтобы успеть позавтракать, пообедать или поужинать до команды "Встать!" ...
P.S.
Похоже такие будни молодого моряка были и у курсантов 30-тых годов. Одним из таких курсантов был Александр Маринеско. Впоследствии его именем было названо училище.
 |
Главный вход в училище с улицы Канатной |
Далее:
Русский флот в Черном море 
